— К себе в комнату, но тут… не пройти. — С самым несчастным видом я взглянула на нее.

— Давай помогу. — Она взяла меня за руки и, скользя по потолку, как по льду, легко перенеслась к моей комнате. А дверь в нее полностью закрывала внушительная куча земли. Я невольно поежилась, спросила:

— Лилид, скажи честно, это я в бессознательном состоянии натворила или Кишмиш решил в доме устроить гнездо?

— Не совсем ты…

— В смысле? А кто тогда?

— Уиград бестолочь! — прошипела горничная и с разворота, ударом руки, мягко сместила преграду в сторону: — Он к Дейру по пьяни земляного голема отправил. Попугать хотел. А как отозвать, дрянь такая, забыл.

— Всевышний!

— Скорее уж, Всенижний, — усмехнулась вампирша, отряхнула руки и поправила белый чепчик: — Земляному что ни удар, то увеличение силы. Когда махина эта к твоим покоям добралась, мы Ганса со свидания вызвали, а когда земляной до Дейровой спальни дошел, додумались разбудить профессора Гову.

Едва дыша, спросила:

— И что они?

— Они ничего сделать не успели… — кривая усмешка. — Голем в комнату вломился, а ты, не просыпаясь, его в воздушный кокон завернула и из дома вымела!

Невероятно, чтобы я и вот так разобралась с древнейшим маг-созданием нашего мира. Немыслимо!

— Кто-нибудь пострадал? — спросила едва дыша.

— Только монстр. — Она расплылась в довольной улыбке. — Он потом попросился под защиту Дейра и долго жаловался на тебя.

На сообщение о жалости внимания не обратила, так как взбрык к девятому за лаской и поддержкой часто бегает, но чтобы под защиту…

— И почему вдруг древнейший попросился к нему?

— Ну, знаешь ли, после семичасового кручения в коконе я бы к твоему маг-опекуну тоже подалась, — усмехнулась Лилид и открыла передо мною дверь со словами: — Хорошо, что я у него и так служу.

Оказавшись в своей идеально чистой комнате, я вспомнила вчерашний день, затем момент откровений, упоминание о маг-татуировке девятого и свое стремительное бегство в забытье. В очередной раз смутилась, но, глянув на часы, вспомнила, что у меня есть более насущные проблемы, чем самобичевание.

Собралась и, спускаясь в кухню, чтобы позавтракать, увидела, как Дивир с Кишмишем вдвоем чинят испорченную мебель.

— Доброе утро. — Вампирша с улыбкой махнула мне рукой, а вот взбрык насторожился и даже дрогнул, когда я подошла ближе.

Странное поведение для пятилапа, ранее он не боялся меня.

— Сейчас позавтракаю, и пойдем на лекции. Я быстро, — произнесла тихо и протянула к Кишмишу руку. Вечнозеленый опасливо приподнял лист, прикоснулся к моим пальчикам лапкой, словно бы прислушиваясь к чему-то, затем кивнул каким-то своим размышлениям и, весело прошелестев, отпустил.

Спеша покинуть дом, я не увидела в расписании замену и, как следствие, вошла не в ту аудиторию. Поняв свою ошибку, незаметно выскользнула из пустого помещения и направилась дальше по коридору. И история с настороженными взглядами и всеобщим опасением повторилась. Пока я шла, с удивлением отметила, что передо мной расступаются оборотни, замирают вампиры. Заметила, как в мою сторону странно косятся остальные студиозы, а преподаватели вовсе спешат скрыться. И если поведение первых двух групп я объяснить могла, то остальных — нет. И возникает вопрос: «Что я опять сделала не так?» К счастью или к сожалению, долго гадать на этот счет мне не позволили, заступили дорогу буквально в паре метров от искомой аудитории.

— Адаллиер, не так ли?

Белокурая профессор-древянистка смотрела на меня злыми черными глазами, кривила пухлые губы и почему-то, согнув правую руку перед собой, с усилием сжимала кисть в кулаке.

Из-за скромной прически и черной мантии профессора я вспомнила ее не сразу, а узнав, помянула Дейра емким матросским словом. Передо мной стояла та самая Олли, подруга Данаи, с которой, к ее великому огорчению, у девятого ничего особо серьезного не произошло. Та самая оскорбленная магиана, чьи гадости все еще приходят на маг-почту Лесски и методично уничтожают деревянных мотыльков.

Вот мы и свиделись. Путаться, а тем более врать я была не намерена, подтвердила сразу:

— Да, это я.

— Слушай внимательно, — мягким голосом и с милой улыбкой на губах прошептала магиана, беззастенчиво перейдя на фамильярное обращение: — Мне плевать на твоего взбрыка, родственные связи с ректором, дружбу с Ритшао и ее вампиром.

Об Эвении она упомянула, гадливо сморщив нос и почти выплюнув имя металлистки. Затем взяла паузу, как это делают в семье моего маг-опекуна, но весьма ее растянула.

Чтобы перебить повисшее молчание, мне пришлось ее поторопить:

— Ясно. Что дальше?

В это мгновение саламандра кнутохвост, что несла послание от Гову к Трумс, быстро передвигаясь по потолку, остановилась над нами и махнула мне хвостиком. Я с улыбкой подмигнула ей и вновь обратила внимание на профессора. Магиана неприязненно скривилась и дернула уголком губ.

— Ты можешь чистить ряды студиозов и профессоров столько, сколько вздумается, но если прикоснешься ко мне… — Вот тут в ее голосе, несмотря на мягкость, проскользнуло явное обещание смерти: —…я тебя уничтожу.

Как тихой скромнице, мне бы следовало испугаться и промолчать, но я лишь вскинула бровь и внимательнее посмотрела на руку этой… не леди. И вдруг поняла, что она так удерживает моего Кишмиша. А зря, он взбрык отчаянный и очень не любит быть в долгу.

— Олли, простите, что по имени — фамилии я не знаю, — мягкая улыбка и абсолютно невинный вопрос: — Но неужели вы думаете, что я так называемую «чистку» провожу исключительно по собственному желанию? Если так, то вы ошибаетесь. Они сами хотели уйти, о чем неоднократно сообщали в своих угрозах, противоправных действиях и попытках навредить.

Глаза ее сощурились, а я спокойным тоном продолжила:

— В данный момент первую ступень вы уже преодолели, будете и далее сжимать моего питомца, преодолеете вторую, а если не прекратите засыпать Дейра Лесски письмами, я обнародую в королевской газете ваши фотографии в обнаженном виде.

Мгновение на меня смотрели с искренним удивлением, а потом зло выплюнули:

— Врешь!

Несомненно, это был блеф, кристаллов записи в доме стихийника нет и не было, но разве не могу я использовать сведения из другого источника?

— А вы хотите, чтобы все увидели родинку в форме месяца на пояснице, татуировку клевера на правой груди или вашу принадлежность к обладательницам рыжих волос?

— Что ты сказала? — возмутилась белокурая магиана.

— Лишь то, что вам надлежит и маленький треугольник выкрашивать в белый цвет.

Произнеся это, я увидела то же растерянное лицо, когда девятый заявил ей: «Прости, я женат» — и выставил обнаженную древянистку из мужских душевых в спортзале. Именно эта сцена заставила меня остаться в кладовой и еще тридцать секунд любоваться крепким мужским… затылком и искусной маг-татуировкой.

— На этом нашу милую беседу считаю завершенной. Всего хоро… — Я договорить не успела, как дверь в аудиторию резко распахнулась и стукнула профессора по голове.

— Ирэна, вот ты где… — Вышедший в коридор Клифорд с упреком посмотрел на меня, а затем с удивлением проследил за тем, как древянистка начала оседать на пол. — Всенижний! Простите, профессор Шамин…

Наш улыбчивый титан Дит Мато успел поймать ее у самого пола, но, поднимая и разворачиваясь с ношей в руках, вновь стукнул Олли головой о дверь.

— Проклятье… — почти прошептал.

— Не волнуйся, — порекомендовала я с самым серьезным видом, — иначе ты ее до лечебного отделения не донесешь.

— Адаллиер… — укоризненно начал земляник, возвращая своему голосу прежний уверенный бас.

— Да-да, помню, я ничего не видела, — хотела скрыться в аудитории, но он меня успел перехватить.

— Ирэн, ты же меня с ней не бросишь. Лесски предупреждал, у тебя есть кратковременный переходник…

— Эх, никакой конфиденциальности.

Вздохнув, я решилась помочь не столько гадкой древянистке, сколько одногруппнику. Выудила из-за пазухи нужный артефакт, приложила его к двери, а дальше: адрес, тихий щелчок, и через мгновение мы оказались у лекарей. А еще через пару минут вернулись назад к аудитории. И вот тут Клиф заметил, что у меня расстегнута сумка.